«Звонили в клуб, где я выступал, и говорили, что взорвут его»: стендаперы о политике, эмиграции и зарубежных концертах

Денис Чужой: «Администрация клуба подарила мне газовый баллончик»

Комик, ютуб-блогер, участник «Открытого микрофона», создатель проектов «Неуверенная Россия», «Плохие книги» и «Класс народа»

Источник: Ютуб-канал Дениса Чужого

Я занимаюсь стендапом примерно с 2017 года. Мне всегда нравился жанр комедии, я хотел связать с ним свою жизнь, а в тот момент меня как раз уволили, и я решил, что это знак — нужно начать профессионально развиваться именно на этом поприще. 

Февральские события внесли в мою деятельность свои коррективы — нестабильность. После объявления о специальной операции я публично высказался против решения властей, и мне начали угрожать: звонили в клуб, где я выступал, говорили, что взорвут его.

Нам пришлось ставить на моих выступлениях охранников по обе стороны сцены, а администрация клуба подарила мне газовый баллончик. 

С 24 февраля апатия и опустошение стали моими ежедневными спутниками — как и многих других россиян. Абстрагироваться от военной тематики и делать вид, что ничего не происходит и жизнь идет своим чередом, я не стал. На мой взгляд, любой комик с большой аудиторией так или иначе затрагивает тему политики: если у него большая аудитория, значит, он отдал своему ремеслу довольно много времени и сил, у него уже есть большие, важные темы, на которые он регулярно говорит — а такие темы не могут не касаться политики, это просто неизбежно.

К счастью, мне очень повезло с аудиторией: у нас полное взаимопонимание, и все мои выступления (не считая не зависящих от меня и публики обстоятельств) проходят отлично. Конечно, про события самой операции я не шучу, это страшно и причиняет много боли. Однако я часто выступаю с монологами о своем отношении к решениям государства, о жизни в современных реалиях. Весь мой новый материал — о том, как я живу в этих новых условиях, находясь за границей. 

Я уехал пять месяцев назад, и за мобилизацией наблюдал уже из-за рубежа. Конечно, я переживал за друзей и коллег, старался помогать советами, кого-то вписывал переночевать. Я прекрасно понимаю, насколько сложно быстро собраться и переехать: в свое время мы собрались за месяц, а потом многое доделывали удаленно руками родственников и друзей. 

Адаптироваться к жизни за границей, в Турции, мне не удалось до сих пор. Я везде вижу статьи об этапах эмиграции — медовый месяц, раздражение, привыкание. Сейчас у меня как раз стадия постоянного раздражения. 

В то же время каждая новая страна — это немного другой взгляд на мир, другая философия. Думаю, мне как русскому полезно этому поучиться и начать воспринимать события не только сквозь призму собственного мировоззрения и опыта. 

Со стендапом все сложилось несколько благополучнее, чем с адаптацией. Зарубежные выступления у нас планировались в любом случае, я хорошо зарекомендовал себя заграничными концертами, поэтому все успешно перенеслось на новые площадки — уже были договоренности и связи. В Турции вообще достаточно легко легализоваться: тут есть стендап-комедия на английском, поэтому мы поехали именно туда. Только зарегистрироваться как юридическое лицо, чтобы иметь больше свободы в организации концертов, пока не получается — приходится быть наемным работником. Но я рад, что даже в такое время могу заниматься любимым делом и собирать деньги на благотворительность. 

Несмотря на глобальные перемены в моей жизни, кое-что осталось прежним — например, процесс написания шуток, который для меня очень важен. Я реже вижусь с коллегами из-за загруженности, многое приходится делать самому. Но в остальном все по-старому: я покупаю хороший блокнот и ежедневно пишу по три страницы, создавая монологи. 

Очень радует, что между аудиторией в России и за рубежом нет никакой разницы.

Если 4-5 лет назад регионы и страны отличались друг от друга, то теперь благодаря интернету все живут в одном инфополе.

Мои русскоязычные концерты посещают в основном выходцы из бывшего СССР, а вот на англоязычных публика более разнообразная. Люди из разных стран понимают, что я говорю, смеются и хвалят. В Стамбуле у меня даже появился фанат-иранец. 

Пока я планирую выступать на русском языке везде, куда позовут, и параллельно писать шутки на английском, чтобы в следующем году плавно перейти к международной карьере. Для этого я даже завел ТикТок и Инстаграм (принадлежит Meta, признанной экстремистской организацией — Прим. ред.) на английском.

Меня очень мотивируют другие ребята-комики, которые, несмотря на вынужденную эмиграцию, не перестают работать даже в гораздо более тяжелых и непривычных условиях. Например, Идрак Мирзализаде, Саша Долгополов, Илья Овечкин, Ариана Лолаева. Я понимаю, что и тем, кто остался, и тем, кто уехал, не хватает ощущения внутренней свободы. Но нужно и начинающим комикам, и профессионалам не переставать писать на важные темы. 

Понятно, что телепроекты будут все сильнее загонять комиков в безопасные темы про тупую жену и такси, но однажды все может измениться. Тогда понадобятся комики, умеющие говорить о действительно интересном, страшном и сложном. Как, например, Джордж Карлин, который прошел самый впечатляющий путь от «попсового» комика до безумного старика, никого не боявшегося ругать со сцены. И это при том, что я не очень большой его фанат. 

Я верю, что в итоге все будет хорошо. Российский стендап будет большим, разным, свободным и успешным. Сейчас к этому нет никаких предпосылок, но если не верить, то я вообще не знаю, зачем этим заниматься.

Анна Пашинина: «Чем сложнее время, тем больше зрителей приходит на стендапы»

Комик, участница программ «Женский стендап» и «Comedy Баттл» на ТНТ

Источник: личная страница Анны в VK

Около трех с половиной лет назад я впервые попробовала себя в жанре стендапа. Моя профессия никак не была связана с публичными выступлениями: я много лет проработала главным бухгалтером, и во всех компаниях меня называли самым нетипичным главбухом. Я даже шутила, что, по мнению обычных людей, главбух — это не я, а Юрий Стоянов из передачи «Городок» в женском обличии. 

Стендап, передачу «Открытый микрофон» я смотрела по телевизору — и в какой-то момент решила попробовать сама. Сначала пришла с подругой в бар на проверку материала у комиков, записалась на выступление и так постепенно стала развиваться в этом жанре. После участия в «Comedy Баттл» я поняла, что мне не хватает теоретической базы, и закончила Школу стендапа Цимермана в Москве. С тех пор я постоянно выступаю с концертами, пишу материал, проверяю его, периодически участвую в съемках.

Привычные мне темы никогда не связаны с политикой: я всегда шутила и буду шутить о том, что близко людям вне зависимости от ситуации в стране и событий в мире. Чаще речь идет о каких-то семейных делах и чисто женских темах. Я всегда считала, что надо либо писать о политике очень круто и смешно, либо вообще за это не браться. Это очень сложный механизм — нельзя шутить о том, в чем ты совсем не разбираешься. Я, к примеру, имею полное право шутить о бухгалтерии, это будет смешно и понятно всем, потому что я знаю тонкости этого дела и смогу рассказать о нем зрителям. А вот, к примеру, о медицине я не смогу шутить, потому что я не врач — разве что с точки зрения пациента. Точно так же дела обстоят с политикой. 

Я не замечала у себя шуток, на которые наложено табу. Даже когда я шутила о смерти, то только о своей — в силу возраста. И все же события в стране, не повлияв на мою профессиональную деятельность, отразились на моем внутреннем настрое и вдохновении, а также на состоянии зрителей. Когда объявили о начале частичной мобилизации, у меня заболело сердце, похолодели руки, стало страшно и беспокойно. Несколько дней — а может быть, и недель — у меня вообще не было мыслей для новых шуток. Я работаю над материалом так: все появляющиеся мысли записываю в телеграм-чат с самой собой, затем что-то расписываю подробнее, и некоторые идеи превращаются в шутки, а затем и в монологи. В первые две недели после сообщений о мобилизации в этом чате не появилось ни одной новой мысли. 

На 21 или 22 сентября у меня было запланировано выступление. Я не представляла, какое настроение будет у людей, придут ли они вообще. К счастью, я заметила, что чем сложнее время, тем больше зрителей на стендапах. Люди хотят, как мне кажется, абстрагироваться от всего и провести полтора часа с удовольствием. А реакция зрителя, в свою очередь, вселяет уверенность и надежду в меня: даже если я прихожу на концерт с опущенными руками и грустью в сердце, то, как только слышу первый смех или вижу первую улыбку, понимаю, что нахожусь в правильном месте. И чувствую, что сейчас на сердце тоже станет тепло и весело. В такие моменты чувствую себя героем фильма «Берегись автомобиля» Юрием Деточкиным, который ехал после спектакля в тюрьму и улыбался, потому что вспоминал аплодисменты после выступления. 

Я воспринимаю свою деятельность и как работу или услугу, которую я должна оказать людям — они же пришли и заплатили за выступление в надежде услышать что-то веселое, — и как некую миссию. Чувствую, что я и моя профессия нужны сейчас как никогда.

Мыслей об эмиграции у меня не было: я с уважением отношусь к решению многих коллег-комиков уехать, но сама бы не смогла.

Во-первых, потому что слабо представляю свои выступления в другой стране. На мой взгляд, сейчас мне было бы сложно перестроиться на зарубежные выступления, найти свою аудиторию и стать такой же смешной для иностранных зрителей. К тому же я еще не настолько профессиональный комик: если в России по шкале от 1 до 10 я комик на единичку-полтора, то за границей я вообще никто. 

Может, в дальнейшем я была бы рада устроить тур по разным странам, мои шутки будут понимать во всем мире, но насчет жизни там сомневаюсь. К тому же это крайне дорого и трудноосуществимо с ситуацией у меня в семье: у нас с мужем десять домашних животных. Если бы мы затеяли отправиться в другую страну, это был бы самый смешной переезд в жизни, причем переезд бесконечный. Не представляю, как можно пересечь границу, когда у тебя четыре кошки, четыре собаки и две морских свинки. Они у нас, конечно, очень самодостаточные, но мы все одна семья, и без них мы бы никуда не поехали. 

Сейчас я активно пишу новые шутки, нашла себе несколько comedy-buddy — это люди, которые помогают комику разгонять и проверять шутки. Сначала я долго сопротивлялась, долго писала сама, но теперь решила, что иногда работа вдвоем-втроем бывает эффективной. Еще я начала участвовать в прожарках, хотя раньше мне этот жанр казался неинтересным. В общем, пробую что-то новое, выступаю от пяти до десяти раз в неделю и стараюсь веселить людей качественными шутками как можно чаще. 

Тем, кто хочет развиваться в жанре стендапа, я бы посоветовала просто начать — написать три минуты смешного материала, причем смешного именно по мнению начинающего комика. Этого будет достаточно. Его можно проверить на своих родных и близких, даже на котах и на собаках. Важно просто потренироваться и произнести этот текст несколько раз, потому что когда проговариваешь его вслух, всегда находишь, где можно сделать его смешнее. Можно записать его на диктофон, сделать какие-то правки после прослушивания и пойти выступать. Я, как и многие другие, начинала именно так. 

Сейчас меня вдохновляют другие комики. Из мэтров это, естественно, Михаил Жванецкий. Восхищает быстрота ума, которую он сохранил до последних дней своей жизни, его точные формулировки, яркие наблюдения, короткие шутки, которые были смешны и понятны всем. Из современных стендаперов мне очень нравится Ваня Усович. Он для меня прямо ориентир ориентиров, у него потрясающий ход мысли. Очень люблю Сашу Муратову из «Женского стендапа» за поразительную точность формулировок и математический склад ума. Еще хочу отметить Дениса Чепурненко и Сашу Каламбета, который пишет в жанре ванлайна (шутки в одну строчку — Прим.ред.). 

Вообще рекомендую сейчас смотреть весь современный стендап: он довольно качественный, смешной, талантливый и точно поможет отвлечься от проблем. В моем представлении, будущее российского стендапа — максимально радужное. Как показывает история, людям всегда нужен юмор, нужно смеяться, нужны комики. Смех делает нашу жизнь намного ярче и помогает избавиться от любой депрессии. Единственное, чего, на мой взгляд, не хватает сегодня в российскому стендапу — фестивалей, куда может приехать комик из любого уголка России и даже мира. Хотелось бы больше мероприятий, на которых каждый из нас может выступить перед большой аудиторией и пообщаться с коллегами, поделиться друг с другом опытом и впечатлениями.

Виталий Косарев: «Произойдет разделение на стендап в эмиграции и стендап на родине»

Стендапер, создатель и автор программы Hobosti на 2х2, проектов Russia not today, «Гуманитарная катастрофа» 

Источник: kluch.media

Профессионально я занимаюсь стендапом около двух лет — если брать в расчет только оплачиваемую деятельность. Я всегда любил веселить людей и однажды осознал, что самый короткий путь к зрителю — это стендап. Конечно, у меня были и есть свои вдохновители: из мировых комиков мне очень нравятся Билл Берн, Бо Бернем, из русских — Сергей Орлов в плане работоспособности, а также Анатолий Бороздин. Если говорить о мастерах комического жанра, то, наверное, самым великим я считаю Чарли Чаплина. 

Сам я начал выступать в 2014. Политика никогда не была для меня чужой темой, я периодически затрагивал ее в своих выступлениях. В день 24 февраля — я был, честно сказать, ошарашен. Оцепенение от происходящего недели две мешало мне концентрироваться и писать шутки, превращать их в монологи. До сентября я думал остаться в России и поднимать эту тему в своих монологах, пусть и с некоторой самоцензурой — не лезть на рожон, лавировать эзоповым языком. 

Тогда многие, как и я, были в недоумении, зрителям хотелось абстрагироваться от внутренней пустоты. Шутки, даже о военных событиях, помогают отвлечь людей от думскроллинга и вытащить их из информационных пузырей, в которых большинство из нас находилось и находится ежедневно. В такое нестабильное время это сблизило меня с публикой. 

Следующим кризисом стало начало мобилизации: будущее представлялось мне слишком мутным и непонятным, было сложно найти позитив, чтобы поделиться им со зрителями. Где-то на пятый-шестой день я все взвесил и решил-таки уехать. Тем же вечером я улетел в Новосибирск, чтобы оттуда отправиться в Казахстан. 

Основной причиной был даже не страх получить повестку, а то самое будущее, которое я себе нарисовал. Я думал: если остаться и выступать в России, на концерты будут, возможно, стали бы  приходить не только зрители, но и сотрудники военкомата с повестками для присутствующих. Объявление о мобилизации, на мой взгляд, могло бы повлечь за собой еще более бескомпромиссное отношение государства к сфере развлечений, в том числе к стендапу. Выбор был — либо уехать, либо остаться и не затрагивать политических тем, либо готовиться к тяжелым последствиям. Но делать вид, что ничего не происходит, я не хотел, а попасть под статью — тоже приятного мало. 

Около месяца я прожил в Казахстане. Это был временный вариант: оттуда я отправился в Стамбул к товарищу, который занимается там организацией стендапа, после поехал в тур по Армении и Грузии, а вот недавно вернулся в Турцию. По сути я только начинаю обживаться за границей. 

В ближайшем зарубежье сложилось свое сообщество русскоязычного стендапа, поэтому организовать выступления там было довольно легко. К моему удивлению, билеты на концерты за рубежом раскупаются очень быстро: такое ощущение, что аудитория переехала быстрее меня. Впрочем, на концертах в Ереване и в Тбилиси, помимо русской публики, были и местные, причем особых отличий между здешней и российской аудиторией я не заметил. 

Моральный настрой у меня сейчас нормальный, хотя какое-то время я не мог сконцентрироваться на выступлениях из-за бытовых проблем — но, как оказалось, все решаемо.

Конечно, я хотел бы вернуться в Россию, потому что по менталитету, по культуре я — русский человек. 

О будущем российского стендапа сейчас судить трудно. До начала февральских событий я был уверен, что комический жанр находится на подъеме, все идет в гору. Многие говорили, что скоро будет спад, но я никогда не думал, что такое случится. 

Сейчас, на мой взгляд, все будет зависеть от политической ситуации. Если в России начнется стагнация или дела ухудшатся, начнут закручивать гайки, то и в сфере комедии и стендапа все пойдет на спад. Впрочем, возможны разные сценарии: вдруг в России появится какой-нибудь отважный комик, который намеренно будет выступать с политическим материалом, несмотря на риски. Такой пример вполне может вдохновить других. 

Однако пока логичнее будет сказать, что произойдет разделение на стендап в эмиграции и стендап на родине. К сожалению, это может привести  к плачевным последствиям: те, кто уехал, будут говорить оставшимся: «Вот, вы остались и теперь вынуждены молчать, подстраиваться под власть». А те, кто остался, будут им отвечать: «Зато мы не свалили и выступаем на родине». 

Собираясь заниматься стендапом в России в 2022 году, надо иметь в виду, что опасных и скользких тем очень много. Если хочется затрагивать политику в своих выступлениях, нужно взвесить все риски, несколько раз подумать.

Редактор: Жанна Нейгебауэр

Проверьте, что вы узнали:

Time is Up!

Хотите задавать вопросы героям материалов «Амбиверта»? Станьте одним из наших подписчиков на сервисе «Бусти» (российский аналог Патреона).

Мы благодарим наших бустеров, благодаря которые помогли нам выпустить этот материал:

Антон Селезнев
Иван Китов
Ксения Заикина

Стать нашим подписчиком можно по ссылке.

Возможно, вас также заинтересует: