«Нас не волнует вопрос о том, есть Бог на самом деле»: религиоведы о своей профессии и священниках

«Религия есть везде — даже когда нам кажется, что ее нет»

Варвара, 19 лет

Кто такой религиовед и кем работать с таким образованием 

Религиоведение — это огромное пространство для исследований. Мои коллеги изучают и древние религии, и новые движения, одни расшифровывают письмена, другие занимаются государственно-конфессиональными отношениями, а есть и те, кто исследует магию и оккультизм — даже на практике. Религия есть везде, даже в самых неожиданных сферах — в спорте, СМИ, экономике.

Смежная с нами сфера — богословие. Однако теолог находится как бы внутри религии и скорее отстаивает ее позиции, тогда как религиовед смотрит на верования извне, может критиковать их и быть абсолютным атеистом. Впрочем, атеистов у нас немного, но есть люди, которые верят в некое платоновское Единое или в высший разум: изучая религии и мистику, порой сталкиваешься с вещами, которые меняют сознание. 

Отношения с философией у религиоведения сложнее: все-таки это мать наук. Тем не менее она больше про теорию, концепцию, а религиоведение экспериментально и практично. Однако все эти науки дополняют друг друга.

По сравнению с другими странами, особенно западными, религиоведение в России — молодая дисциплина. Кроме того, она более консервативна и развивается немного в другом поле, однако и здесь в последнее время наблюдаются сдвиги: стали чаще говорить о религии и насилии, многие начинают заниматься sound studies или gender studies. Первое направление использует методологию звуковых исследований, изучая, например, влияние молитвенных напевов на верующих или выявляя религиозный подтекст в современной музыке. Гендерные исследования предлагают новую оптику и помогают открывать смыслы в самых, казалось бы, привычных вещах. Почему женщины входят в храм с покрытой головой? Здесь речь идет даже не о феминизме, а методе изучения религии, который помогает докапываться до очень интересных вещей.

Еще один современный тренд — когнитивное религиоведение. При изучении верований можно отталкиваться от того, что мы знаем о человеческом мозге, и исходя из этого объяснять религиозность человека, влияние на него различных практик и так далее.

С дипломом религиоведа можно пойти в самые разные сферы. Я учусь в МГУ на философском факультете, и выпускники нашего направления работают преподавателями в школах и в вузах, в СМИ, которым зачастую нужны специалисты по религии, в научных издательствах и даже в государственных органах — Администрации президента и ФСБ.

Что изучать религиоведу

Сегодня самая изученная религия — это христианство. Хотя и тут есть нюансы: со временем взгляды на научные подходы к исследованию религий меняются, и может оказаться, что, по новым стандартам, о других верованиях мы знаем гораздо больше. 

Меньше всего информации у нас о «первобытных» религиях — например, африканских и североамериканских. Этих верований уже нет, поэтому изучать их можно только по сохранившимся источникам — а они очень субъективны. О других религиях, например доведической (то есть религии, предшествовавшей появлению вед — священных писаний индуизма — Прим.ред.), почти не осталось даже таких сведений — время стерло все.

Моя специализация — государства Среднего Востока, например, Таджикистан и Узбекистан. В этом регионе много религий, но основная — ислам. Однако больше всего меня привлекают не конкретные верования, а то, как религиозные организации взаимодействуют с государством и как государство влияет на них. Это очень глубокая тема: почему каким-то верованиям «разрешают» существовать, а каким-то нет? Кроме того, меня интересует клише о том, что в этом регионе много террористических религиозных групп. Встает вопрос: почему на исламские страны в разрезе проблемы терроризма обращают больше внимания, чем, например, на Индию?

Зачем религиоведам учить латынь

Во-первых, это полезно для развития эрудиции, а во-вторых, многие из моих коллег работают именно с христианской традицией, поэтому без латыни никак. Впрочем, она нужна везде: многие философы и теологи оставляли записи на этом языке, и ни один перевод не даст столько, сколько оригинал. Да и в целом, у нас такая интересная работа — никогда не знаешь, что в жизни пригодится.

Профдеформация у религиоведов

Начинаешь понимать неочевидные вещи: от того, как работает реклама, до экзистенциальных проблем — страха бытия и прочего. Религия  —  это не только про духовные учения, но и про веру и самоощущение человека.

Вообще я теперь не могу нормально воспринимать кинематограф: то в русских боевиках вижу религиозные мотивы, то в супергероях — образ мессии. Я как-то даже выступала с докладом на эту тему. Взять хотя бы Супермена в фильмах Зака Снайдера: в «Человек из стали» он становится для землян подобием Бога.

Как и Христу, Кал-Элу 33 года, а его сверхчеловеческие способности и внеземное происхождение как бы намекают на второе пришествие.

Супермен даже несколько раз предстает в образе распятого Иисуса Христа. 

В другом фильме из той же киновселенной Снайдер делает аллюзию на копье судьбы — это оружие из криптонита, которое Бэтмен изготовил для убийства Супермена. Так же, как и мессия, Кал-Эл оживает и вновь спасет мир. Даже освещение иногда подчеркивает его святость — например, в одной из сцен, где Супермен спускается с небес, свет не просто подчеркивает силуэт, а как бы выделяет героя, спасшего людей. 

Священники, верующие и религия в образовании

К работе священнослужителей я отношусь так же, как и к любой другой  — с уважением. Эти люди нашли себя в своей профессии, и это самое главное. У меня есть друзья-священнослужители, в основном представители именно православной церкви. Они совершенно не отличаются от обычных людей: те же проблемы и обязанности, поэтому и разговоры у нас самые бытовые.

К закону о защите чувств верующих я отношусь скорее негативно: под него можно подогнать почти что угодно. Нечеткие формулировки — что именно считать «оскорблением чувств» — позволяют религиозным организациям устранять ненужных людей или конкурентов. Конечно, бывают и оправданные случаи, но это чересчур субъективно.

Религия — важный элемент нашего мира, ее нужно изучать в школах. Но я чувствую, что все это будет преподноситься со стороны скучной и догматической. Детям явно не будут объяснять про гражданскую религию (наделение особой значимостью и сакральностью определенных идей и символов, которые консолидируют народ или государство — Прим.ред.) или причины межконфессиональных конфликтов. Я за то, чтобы предметы были полезными и интересными, а не просто набором фактов.

Совет будущим религиоведам 

Если хотите пойти на религиоведение — больше читайте, неважно что. Везде найдется что-то полезное. Учите языки, особенно немецкий, французский и английский — именно на них писало большинство ученых. И высыпайтесь, пока можно — потом наука спать не даст. 

«Уважаемые паломники, кто хочет полчаса пособирать айву во славу Божию?»

Вячеслав, 19 

Я учусь на третьем курсе кафедры философии религии и религиоведения МГУ. Я бы сказал, что религиоведение изучает многообразие религиозных явлений, закономерности их формирования и функционирования. На практике мы можем использовать свои знания для урегулирования конфликтов на религиозной почве, примирения различных конфессий или, например, религиозных людей с атеистами. 

В самом широком смысле задача религиоведения — равные права и мирное сосуществования всех религий.

Есть религиоведы, занимающиеся научно-популярной и просветительской деятельностью. Например, основатель сайта «ПостНаука» Ивар Максутов — религиовед и выпускник нашей кафедры. Если люди будут больше знать о той или иной религии, они станут к ней относиться с большим уважением, и это позволит избежать конфликтов. Вообще религиоведы занимаются кучей вещей и работают в самых разных организациях. Например, я знаю одного религиоведа, который работал в комитете по этике Российского футбольного союза. 

Теология, религиоведение и философия — разные науки. Почти каждый студент-религиовед с гордостью ответит, что он не философ. Наше студенческое сообщество невелико, и противопоставление себя философам нас объединяет. Вообще мы ближе к практике и реальности: занимаемся более осязаемыми вещами и изучаем гораздо больше эмпирического материала (то есть основанного на опыте, наблюдениях и экспериментах — Прим. ред.). С теологами тоже все просто: религиоведы исследуют религию, а теологи — Бога. Религиоведов вообще не волнует вопрос о том, есть Бог на самом деле или нет, для них важно, что он точно есть в головах людей. 

Есть пересечения и с другими науками. Поскольку религиоведение — комплексная дисциплина, она заимствует методы других наук и комбинирует их для изучения религии. Так появляются социология религии, история религии, антропология религии, география религии, психология религии и т.д. 

Религиоведение в России

В России не существует профессии «религиовед» — даже формально. Да и воспринимают нас здесь очень двояко в силу культурной специфики: зачастую либо приравнивают к теологам, либо, наоборот, клеймят научными атеистами.

Однако российское или даже постсоветское религиоведение — это весьма специфичное явление, поскольку построено на фундаменте советского религиоведения. Оно пытается осмыслить наследие СССР и соединить его с достижениями западных школ. Это и есть изюминка постсоветского религиоведения, которое отличает его от той же дисциплины в других странах.

Отношение близких к профессии

Я родился в семье потомственных «технарей», и мой отец считает, что все ученые-гуманитарии занимаются «болтологией». Он хотел, чтобы я стал физиком-ядерщиком — но физика из меня не вышло, и он смирился с тем, что я пойду на исторический. А в 11 классе я объявил, что хочу на религиоведение — в отличие от многих однокурсников, я шел на эту специальность целенаправленно. Для отца это стало еще большей неожиданностью. Он говорил, лучше бы я пошел на истфак, а еще лучше — в духовную семинарию. 

Мама отреагировала более спокойно, хотя ее несколько смущало то, что религиоведение — узкая специальность. Она уговаривала меня пойти на философию или на истфак. К тому же, она не верила, что я смогу поступить в МГУ. Помню, как в 6 утра после публикации абитуриентских списков она стояла над моей кроватью и убеждала меня подать согласие в СпбГУ, потому что в списке МГУ я четырнадцатый, а мест десять. В итоге я, конечно, спокойно поступил, но убеждать мне в этом маму пришлось долго.

Перспективы профессии и в профессии

Религиоведение, к счастью или к сожалению, — специальность очень зависимая от государства и политики. По сравнению с советскими временами, сейчас религиоведам живется гораздо свободнее, однако перспектив и материального обеспечения у науки о религии стало гораздо меньше. В советские годы был, например, Институт научного атеизма РАН — целый исследовательский институт, занимавшийся религиоведением. Сейчас специалистам остается довольствоваться лишь небольшим Центром по изучению истории религии и Церкви при ИВИ РАН — хотя и там большую часть сотрудников составляют историки и филологи, а не религиоведы. 

Однако перспективы и надежда на лучшее будущее есть: мне показалось, что в 2010-ых вновь начал формироваться запрос на религиоведческую деятельность. На профильных кафедрах постоянно увеличивается количество бюджетных мест — например, у нас их уже 15, а не десять. 

Хороший религиовед — это специалист-гуманитарий широкого профиля.

Поэтому уровень зарплаты зависит от того, сколько он хочет зарабатывать и сколько сил и времени готов на это тратить. Если дать религиоведу-выпускнику аспирантуры неделю, он без проблем сможет преподавать общую теорию социологии, а еще через неделю прочтет курс общей психологии. Я знаю религиоведа, который преподавал в трех учебных заведениях одновременно — всеобщую историю, естествознание, географию и даже основы туристического дела.

Религиоведы-ученые зарабатывают меньше, чем религиоведы-журналисты или религиоведы на государственной службе. Последние зарабатывают больше всех. Зарплаты учителей зависят от региона, в котором они работают. Ну и очень ценится религиоведческая экспертиза. 

Белые пятна в религиоведении

На мой взгляд, меньше всего сейчас изучены сикхизм, джайнизм, даосизм. Главное препятствие для европейцев здесь, конечно, мощный языковой барьер, однако его можно и нужно преодолевать, потому что изучать неевропейские религии просто необходимо. Они очень сильно отличаются от религий Европы и Ближнего Востока, и именно эти различия нужно изучать, чтобы лучше понимать законы религиозного мышления.

Еще важно исследовать традиционные религии малых народов — то, что принято называть архаическими верованиями. Глобализация крайне негативно сказывается на духовной культуре африканских, сибирских, американских и австралийских народов. Поэтому религиоведам, этнографам и другими ученым стоит как можно быстрее и подробнее изучать эти религии — в скором времени у нас может уже не быть возможности это сделать.

Как выбрать религию для изучения

Я изучаю не столько конкретную религию, сколько взаимодействие различных религиозных представлений — германских и христианских. Думаю, меня привлекла эпичность верований германцев и скандинавов: Рагнарек, гибель богов, битва за судьбы этого мира. Красивая история. Тексты, с которыми я работаю, — саги, сказки, жития и т. д. — содержат в себе действительно интересное повествование. Они очень близки к народным представлениям. 

Еще интереснее изучать взаимодействие разных мифологий и культур с христианством. Как оно повлияло на скандинавский, английский, немецкий фольклор? Именно формирование народного миропредставления интересует меня больше всего. К тому же древнегерманская мифология сильно повлияла на образы современной массовой культуры, многие из них напрямую из нее заимствованы. 

Самое интересное в исследованиях

Больше всего меня удивляет религиозный синкретизм. Как в головах у людей уживаются, казалось бы, противоречащие друг другу представления? Например, если верить древнеанглийским медицинским книгам, то монахи, считавшие себя праведными христианами, в целительских целях использовали одновременно и христианские молитвы, и заклинания с упоминаниями языческих богов. Такое сочетание идей мне кажется наиболее удивительным.

Влияние профессии на религиозные взгляды

В моем случае оно их размазало и сильно усложнило. Классе в восьмом я считал себя православным, в десятом — деистом. На первом курсе я стал агностиком, а после засомневался и в этом. Однако чтение большого количества религиозных текстов вызвало у меня два чувства — уважения и симпатии.

Уважение в моем понимании означает в том числе соблюдение ритуалов и предписаний той религии, в пространстве которой ты находишься. Снять обувь при входе в мечеть, шапку — при входе в церковь, коснуться мезузы в дверях синагоги. Уважать я стараюсь все религии, а симпатизирую тем, которые произвели на меня лучшее впечатление — это христианство и неоязычество. Мне неприятны притеснения неоязычников, но в тоже время есть ряд христианских движений и деятелей, которые вызывают у меня сопереживание, глубокое уважение и неподдельный интерес.

У меня есть опыт общения со священнослужителями. Еще в десятом классе в мою школу приходил небезызвестный Павел Островский (священник РПЦ и популяризатор православия — Прим. ред.) и отвечал на анонимные вопросы. Уже во время учебы я сталкивался с православными, баптистскими, адвентистскими, католическими и лютеранскими священниками, планирую пообщаться с неоязыческим шаманом.

Наша кафедра устраивает специальные походы к религиозным организациям, чтобы студенты могли получить полевой опыт общения с представителями тех или иных движений. 

Отношения при этом складываются по-разному. Однажды в Перынском Ските под Новгородом я по неопытности ввязался в агрессивную полемику с одним священником. Он на повышенных тонах доказывал мне превосходство монотеистических религий, убеждал, что шииты — политеисты, а все вооруженные конфликты в Таджикистане — это результаты столкновений шиитов и суннитов. Рассказывал о деструктивном влиянии неоязычества на молодежь. А вот с монахами Сретенского монастыря я спокойно и с большим интересом обсуждал философию Тертуллиана и проблемы секуляризации современного общества.

Я могу сказать, например, харизматичен священник или нет, обладает ли он даром убеждения, но не могу сказать, хороший он или плохой. Я считаю, бессмысленное вынесение оценочных суждений — не самое подходящее занятие для религиоведа.

Об изучении латыни

Изучать языки вообще полезно. Как говорил историк Фридрих Хайлер, религиовед должен знать пять современных и пять древних языков. Я стараюсь к этому стремиться. Знание латинского языка, во-первых, необходимо для изучения христианства: огромный пласт христианских средневековых текстов написан именно на латыни. Во-вторых, латынь нужна для изучения античной религии и философии. В-третьих, она дает лучшее понимание научной терминологии, которая основывается на словах из латинского и древнегреческого языков. Во многом поэтому у нас на кафедре обязательны к изучению эти античные языки. 

В-четвертых, изучение латинского позволяет лучше ориентироваться в грамматике других, по крайней мере, индоевропейских языков. Почти вся международная грамматическая терминология построена на латыни. Она используется для описания большинства мировых языков. К тому же, чем больше языков изучаешь, тем легче изучать другие. Выучил латынь, и тебе куда проще понять санскрит.

Влияние на повседневную жизнь 

Религия учит уважению и дипломатичности. Это позволяет не задевать чувства других людей, не только религиозные, что, в свою очередь, позволяет избегать конфликтов. Уважение чужого мнения и чужих чувств — главный бытовой навык, который можно приобрести, изучая религии. Образование на философском факультете учит принимать и понимать мнение других людей.

Запоминающийся момент из обучения

Больше всего запомнилась поездка в Серафимо-Дивеевский монастырь. Это была уникальная возможность пожить в православном монастыре, окунуться в паломническую среду и поучаствовать в некоторых православных обрядах. Как-то во время утренней службы нас, студентов, подвели к алтарю и вручили корзинки с записками о здравии, которые мы должны были прочитать. Было, с одной стороны, непривычно это озвучивать, с другой — интересно, чувствовалась какая-то ответственность за этот процесс.

Самым веселым, пожалуй, был другой случай в той же поездке. Мы с подругой шли по улице, и тут на площадь выходит монахиня и громким голосом объявляет: «Уважаемые паломники, кто хочет полчаса пособирать айву во славу Божию?» Всю дорогу мы слушали удивительные истории и легенды этого монастыря, а потом некоторые из них ожили буквально у нас на глазах: например, нам рассказывали о юродивых, а вечером у монастырского кладбища мы встретили женщину, которая вела себя точно так же — просила нас помочь ей с сумками, потом прогоняла, начинала пророчествовать и рассказывать нам о наших характерах.

О современном искусстве и религии

Я только приветствую новые интерпретации старых сюжетов. Есть замечательный фильм и рок-опера «Иисус Христос — Суперзвезда». Всем рекомендую. Вся наша культура — это конструирование тех или иных смыслов. Нет ничего плохого в том, что на основе старых смыслов рождаются новые.

Советы будущим религиоведам

Я бы посоветовал сконцентрироваться на экзаменах, если вы действительно хотите поступать на религиоведение. Успех в этом деле — главное условие для всего дальнейшего. Сходите на дни открытых дверей, там вы сможете пообщаться со студентами и преподавателями и побольше узнать о том месте, куда собираетесь поступать. Ну и было бы здорово, если бы вы хотя бы примерно определились с тем, какую религию хотите изучать. 

Тем, кто поступает на религиоведение, я искренне рад: чем больше религиоведов в нашей стране, тем лучше.

«Самую популярную школу буддизма в Москве основал бывший хиппи из Дании»

Лилия, 22

Проблемы российского религиоведения

В России сказывается влияние советского атеизма и его наследие. Религиоведение пока не освободилось от ассоциаций с этим феноменом, наука во многом ориентируется на представителей советского атеизма, поскольку сообщество специалистов не может сплотиться для выработки новых подходов. Здесь неохотно принимают новые идеи: они вырабатываются в англоязычной литературе, ее надо переводить и покупать авторские права, а это дорого. Кто-то переводит, кто-то делает рецензии, и все же мы отстаем на порядок. 

Это касается и других гуманитарных наук, которым на данном этапе, к сожалению, довольно тяжело не отставать от Запада. Дело может быть и в приоритетах страны: чтобы развиваться, науке нужно финансирование, а гуманитарные дисциплины, кроме экономики, обычно остаются без должного внимания. 

Еще одна проблема в том, что религиоведов в России мало, и почти никто не понимает, чем они занимаются. Религиоведение как область знания надо активнее популяризировать: да, в школах преподаются основы религиозных культур, но исключительно от лица священнослужителей; да, в университетах есть курсы истории религии, но они факультативны. Чего уж говорить о медийности — тут у религиоведов все совсем плохо. 

У религиоведения даже нет своего единого метода — есть только предмет, который на самом деле довольно сумбурен. Человека, исследующего Ветхий Завет, трудно однозначно охарактеризовать как филолога или религиоведа. Да и вообще — выгоднее называть себя богословом или философом, а не религиоведом. Это замкнутый круг: с одной стороны, религиоведы понимают, что их наука непонятна окружающим, но в условиях непонятности они выбирают не просвещать, а просто называть себя иначе.

Я считаю, что о религии нужно рассказывать в школах, но с исторической, а не богословской точки зрения. Я не одобряю изучение православной культуры в том виде, в каком это преподается священнослужителями. Мне кажется, следует фокусироваться на историко-культурной стороне — как в школах, так и в университетах. Это позволит избавиться от стереотипов и предрассудков насчет религии, популяризировать религиоведение и приблизить людей к пониманию, чем мы занимаемся.

Cообщество религиоведов в РФ не такое сплоченное, как в других странах — для сплочения, мне кажется, нужен стимул, а его нет. Сейчас исследователи группируются скорее по темам специализации, часто не друг с другом, а с филологами, историками, философами и другими учеными. Порой мешают разногласия по спорным методологическим вопросам, а их в религиоведении очень много. 

Сплоченность помогла бы решить многие из проблем, о которых я говорила — поэтому так важно над этим работать. Я даже создала религиоведческий кружок, который мы развиваем студенческой командой. К нам приходит много заинтересованных людей, в том числе из других факультетов и вузов. 

О реакции близких и работе по специальности

Как ни странно, близкие сильно поддерживали меня, особенно мама. А вот все остальные скорее недоумевали, не понимая, что это за профессия — но в целом отреагировали положительно: специальность довольно узкая и может быть полезна в жизни. Высшее образование воспитывает человека и расширяет его кругозор, но не дает гарантий насчет работы в дальнейшем, поэтому я бы не привязывала работу к диплому. Можно работать публицистом или журналистом или идти по специальности в госструктуры, можно заниматься академической деятельностью.

Что изучать

Я выбрала буддизм, это был порыв души. Меня вдохновило «Введение в буддизм» Торчинова (профессор Евгений Торчинов — специалист по буддизму и Китаю — Прим.ред.). Я хотела заниматься полевыми исследованиями и популяризацией с культурной точки зрения.

Свои религиозные я взгляды выношу «за скобки». Когда-то я была атеистом, а сейчас приняла позицию методологического агностицизма, который позволяет беспристрастно изучать религию.

Интересный факт — меня удивило, что самую популярную школу буддизма в Москве основал бывший хиппи из Дании. Называется она «Буддизм Алмазного Пути Карма Кагью». Оле Нидал, ее создатель, во время своих путешествий получил от одного почтенного ламы (учителя) благословение для распространения буддизма по всему миру. Школа отличается довольно светским характером — там прямо говорят: неважно, какой вы веры, буддизм Алмазного Пути подходит всем и будет полезен своими практиками. Основная аудитория — молодежь, ребята собираются на медитации и чаепития. 

Из того, что сегодня важно и актуально изучать — религиозные представления малочисленных народов России. Это значимые культурные слои для нашей страны, но исследованы они плохо, в этом направлении все сейчас продиктовано стереотипами. Вообще надо развивать в первую очередь те области, которые относятся к нашей территории. Это позитивно скажется на популяризации российской культуры и туризма.

Совет будущим религиоведам

Самое главное — выбирать тему не самую актуальную, а самую интересную лично вам и не бояться пользоваться новыми подходами. И, конечно же, сплачивать религиоведческое сообщество.

Редактор: Жанна Нейгебауэр

Проверьте, что вы узнали:

Time is Up!

Хотите задавать вопросы героям материалов «Амбиверта»? Станьте одним из наших подписчиков на сервисе «Бусти» (российский аналог Патреона).

Мы благодарим наших бустеров, благодаря которые помогли нам выпустить этот материал:

Антон Селезнев
Иван Китов
Ксения Заикина

Стать нашим подписчиком можно по ссылке.

Возможно, вас также заинтересует: