«Мы не мужики с соломинкой в зубах и гармонью»: агроном о плазмотронах, деньгах и уничтожении науки

— Расскажи, кем ты работаешь и чем занимаешься.

— Я работаю в НИИ с биологическим направлением, в отделе ядерно-физических исследований и технологий в сельском хозяйстве. Официально моя должность называется «научный сотрудник», но при этом я могу заниматься чем-то более специализированным. В научной среде я, скорее всего, назвал бы себя агрономом.

На предыдущих работах я был агрономом в типичном понимании этого слова: работал на полях с момента посадки и до уборки урожая.

Было очень тяжело: поля могут достигать площади в 30 тысяч га, и с наступлением весны и до конца осени у тебя просто нет графика, можешь работать месяц-полтора без выходных. 

На этой должности все иначе. У меня в основном офисная работа — с 8 утра до 5 вечера. И работать тут надо головой: мы проводим и вегетативные опыты в теплицах, и эксперименты в полях, пишем научные статьи, заполняем документы. 

Валентин Шишко на работе

— Как ты вообще попал в сельхозсреду?

— Я учился в смоленской сельхозакадемии. Попал в нее случайно: поступив, пошел по пути наименьшего сопротивления и окончил сначала бакалавриат, потом магистратуру. Тогда мне и предложили поработать на полях в рамках стажировки. 

Там как в армии. Мне сказали: «Выдержишь год — мы тебя официально берем на работу». И действительно взяли, а потом мне совершенно случайно рассказал один друг, что в Обнинске открывается новая лаборатория и набирает сотрудников. В тот момент я подумал: где я, а где наука! Но в итоге решил попробовать, и вот — получилось.

Конечно, оканчивая школу, я не представлял, что буду работать в этой сфере. Изначально я хотел стать врачом, два раза пытался поступить, но не смог. Попав в сельхозакадемию, я даже шутил: «Не получилось стать обычным доктором, стану доктором сельскохозяйственных наук». Планирую ли я получить степень? Пока все к этому идет.

— Какие лабораторные опыты проходят в твоем отделе?

— У нас они проходят не так часто, потому что занимаемся мы совсем новым направлением — плазменными технологиями. Наша лаборатория существует три года, поэтому мы только-только начинаем понимать, что вообще делаем, но в целом продвигаемся уверенно.

На этих опытах мы облучаем семена нетермальной плазмой. Плазма — это четвертое агрегатное состояние вещества (ионизованный газ — Прим. ред.), а «нетермальная» значит «низкотемпературная». 

Оборудование для работы в лаборатории. Источник фото: личные архивы Валентина

Зачем это нужно? Чтобы зерно не портилось при хранении, его обычно обрабатывают химией — и до посева, и во время роста. Химия защищает от насекомых и грибков, дает минеральную подкормку и работает, конечно, великолепно, но все равно проникает в почву. Так происходят заражения и другие неприятные вещи. А если химия еще и некачественная, ситуация может быть совсем печальная — население может жаловаться на проблемы с водой, например. Да и производство химии само по себе не очень экологично. Поэтому мы изучаем плазму как альтернативный вариант. 

Эксперимент проходит примерно так. Мы берем семена какого-нибудь растения в зависимости от наших задач, насыпаем их в чашку Петри (неглубокий плоский лабораторный сосуд — Прим. ред.). Подносим к нашему плазмотрону — это устройство, которое генерирует плазму, создает управляемую молнию. Дальше держим семена под этим соплом на определенном расстоянии. После относим обработанные семена в лабораторию, проращиваем их. Тут есть много методик: мы, например, делаем это рулонным методом — берем кусочек фильтровальной бумаги, разлиновываем ее, чтобы отделить друг от друга семена с разной степенью воздействия. На каждую степень у нас уходит по три чашки Петри, то есть по 50 семян. После проращивания мы сравниваем, какой вариант проявил себя лучше. Ну и в итоге пишем научные статьи, тезисы, представляем наши результаты на научных конференциях.

— Сколько времени занимают эксперименты?

— Над одним экспериментом работают несколько человек — это значительно упрощает работу. Эксперимент делится на несколько этапов, у каждого — своя продолжительность. Например, подготовка может занимать несколько часов, как и обработка. Но это только одна из частей большого эксперимента, на который уходит в целом около девяти дней.

В первый мы готовим реагенты, бумагу, выясняем, свободен ли плазмотрон. Во второй облучаем семена — опять же какие-то группы дольше, какие-то меньше. Потом проращиваем эти семена, а расти они будут 7 дней. После нужно обработать получившиеся данные — на это уходит гораздо больше времени: мы обсуждаем результаты, анализируем данные, определяем причины, сравниваем итоги с прогнозами, планируем дальнейший эксперимент и так далее.

Еще одна немаловажная и трудоемкая часть опыта — это аналитика международного опыта. В рамках этого этапа приходится искать и читать множество отечественных и зарубежных статей.

— Когда вы выезжаете в поля, вы прямо там и живете?

— У нас есть свое поле, где мы можем проводить эксперименты. Еще можно сотрудничать с кем-то — например, с фермерами, у которых тоже есть поля. 

На полях мы не живем, но если эксперимент того потребует, то, конечно, можем и там поселиться. Я с таким пока не сталкивался, обычно мы снимаем номер в гостинице.

— Можно ли заниматься подобными агроисследованиями без профильного образования?

— У меня только одна коллега оканчивала сельскохозяйственный вуз. Она уже, можно сказать, ветеран нашего труда. 

Вообще наш институт хоть и сельскохозяйственный, но работает по радиологическим направлениям. Он так и называется: Всероссийский научно-исследовательский институт радиологии и агроэкологии.

Для того, чтобы заниматься исследованиями, необязательно учиться по сельхозспециальности. У нас есть биологи, физики, агрономы, айтишники и многие другие. Под разные задачи в лабораториях нужны специалисты разных направлений — например, в нашем отделе была острая потребность в химиках. Мы сами пытались изучать химию, но поняли, что учимся с нуля, а нужен нам профессионал, который бы точно помог и бустанул наше направление.

— Сейчас активно и повсеместно развивается сфера цифровых технологий. Не давит ли на тебя этот факт и не хотел бы ты сменить профессию на цифровую?

— На меня это нисколько не давит. Даже наоборот — я так свою уникальность чувствую. 

На самом деле у нас тоже много технологий. Например, есть специальный квадрокоптер, который контролирует ситуацию на полях. А за урожайностью можно следить по спутниковым снимкам из космоса. Для этого есть технология по вычислению NDVI (индекс, показатель качества и количества растительности на поле — Прим. ред.).

— А где в агрономии нельзя обойтись без человека?

— Внедрять технологии нужно везде, но полностью человека заменить можно далеко не всегда. Он в любом случае должен контролировать процессы. Да, техника сама может все высчитывать — какие-то нормы удобрений, например. Но если случится ошибка или поломка, без человека не обойтись. Он нужен и для обслуживания этой самой техники. 

Хотя в агрономии есть и такие сферы, где, наоборот, спокойно можно было бы управиться без человека, но с ним получается дешевле.

— Сталкивался ли ты со стереотипами о своей работе?

— Наоборот, наверное: я сам больше пытался соответствовать стереотипам.

Сейчас люди понимают, что агрономы — это не мужики с соломинкой в зубах и гармонью в руках.

Но я такой человек, что раньше специально, в шутку, подражал этому образу: мне так было проще справляться с тяжелой работой.

— А старшие коллеги тебе рассказывали, как изменилась профессиональная среда?

— Сейчас к нам пытаются привлекать молодежь, так что на самом деле соотношение между поколениями где-то 50 на 50. 

Что касается именно среды, важно разделить научное и практическое направления. Раньше первое было развито гораздо лучше, но в какой-то момент его просто уничтожили: стране было не до науки. Поэтому некоторые из наших новых открытий — это просто повторное открытие старого. 

Практическая сфера тоже пришла в сравнительный упадок. Не во всех регионах все хорошо, все стремится к монополизации, все хотят подмять под себя.

— В регионах все действительно так плохо? Ведь есть же Краснодарский край, например.

— Если брать не научную сферу, а практическую, то, конечно, Краснодарский край и технологически выше других, и практически. Они живут этим, там для этого есть все — было бы глупо, если бы они не развивались. А с точки зрения науки — об обстановке в регионах судить сложно.

— Научными агроисследованиями сегодня занимаются частные или только государственные организации?

— Частные тоже есть. Теми же технологиями NDVI, о которых я уже говорил, занимается частная компания, они продвигают свой софт, коммерцию. Но это, конечно, больше о практической агрономии, а не о научной.

— А на Западе, по твоим оценкам, как обстоят дела?

— В западных странах уровень выше. Проблема в том, что везде нужны деньги. Если на западе наука очень хорошо выходит на коммерцию (вспомним того же Илона Маска), то у нас этим занимаются в основном государственные учреждения, и бюджет выделяется на разные цели. Надо и оборудование закупить, и зарплаты сотрудникам выплатить, и расходники приобрести. Если сравнивать российское финансирование и зарубежное, то в одном каком-нибудь американском НИИ финансирование покрывает все российское на эти же цели. В общем, нехватка денег чувствуется.

— И почему, по-твоему, так мало денег выделяют?

— Не заинтересована, похоже, страна. В период упадка, в начале 2000-х, все деньги шли не туда, а сегодня все это дело хотят восстановить, начинают вкладывать в науку, но этого все равно недостаточно. Почему так?

Мне кажется, что военные и оборонные дела стране интереснее науки.

— Можно ли считать недостаточное финансирование основной проблемой в вашей сфере? Или есть еще какие-то трудности?

— Сам я пока других проблем не застал, но иногда слышу от людей, что не хватает денег именно на оборудование. Даже самая дешевая техника стоит миллионы, и эти деньги выделяют, но они идут на весь институт, а не на оборудование. Это смешно. 

Кроме того, бюджет распределяется неравномерно среди институтов — каким-то денег дают больше, а каким-то меньше. Институты подразделяются на несколько уровней, и если ты соответствуешь критериям первой категории, тебе дают хорошее финансирование. А в третьей ты, может, вообще ничего не получишь.

—  Какие перспективы у агроисследователя? Есть карьерный рост?

 — Рост есть, но для этого нужно дальше получать научные степени. Важно также количество научных публикаций.

У нас есть должностная лесенка: младший научный сотрудник, просто научный сотрудник, потом старший и наконец ведущий научный сотрудник. Дальше уже директорские должности. Например, заведующий моей лабораторией в прошлом году стал директором нашего института. Я могу, если сильно постараться, стать ведущим сотрудником — заведующим лабораторией. Но это достаточно трудно, для этого не только знания нужны, но и лидерские качества. Это большая ответственность.

— У вас фиксированный заработок или он зависит от каких-то условий?

— На зарплату влияет наша активность. Я имею в виду количество статей, различных открытий и научную деятельность. У нас балльно-рейтинговая система: к твоему окладу прибавляются суммы в зависимости от твоей работы. В конце года ты сдаешь отчет, по нему считаются баллы. Накопилось много баллов — будешь получать больше.

— Это конкурентноспособная среда в плане зарплат, например, в сравнении с digital?

— Сложно сказать. Все-таки в digital чаще всего люди работают на себя, а здесь у тебя есть определенные задачи и функции, которые ты должен выполнять в первую очередь. Конечно, ты можешь стать уникальным ученым, который сможет выводить свои исследования на коммерцию, но это довольно сложно. 

Вообще в нашем отделе зарплатой довольны: как я уже говорил, лаборатория открылась с нуля, и для этого было отдельное финансирование.

—  Почему агросфера непопулярна среди молодых людей? Что может их привлечь?

— В основном в сельское хозяйство идут потому, что приезжают из деревень, районных центров. Я думаю, привлечь молодежь могут деньги: все-таки они выше всего, и в сельском хозяйстве их правда можно заработать. Но тут многое зависит от того, чем ты хочешь и готов заниматься. Среди нашего населения часто встречаются не особо разносторонние люди, которые смотрят на жизнь однобоко. И если они нашли свой уровень комфорта, то так и останутся там и не захотят развиваться, хотя для этого нередко есть все, что нужно.

— Что для тебя самое интересное и самое тяжелое в твоей работе?

— Кажется, у меня недостаточно развит писательский навык. Но, хотя мне это дается с трудом, в нашем НИИ есть люди, которые могут помочь с этим, однако начать нужно все равно самому — с какой-то основы, идеи. Писать статьи очень важно — иначе как другие узнать, чем мы занимаемся?

Из приятного — очень нравится узнавать что-то новое, уникальное, делать открытия для себя. Поэтому я люблю эксперименты и командировки. Особенно приятно, когда результаты экспериментов совпадают с нашими ожиданиями.

— Как думаешь, насколько ваша сфера перспективна? Она будет развиваться?

— Думаю, что будет, но тут опять же все упирается в деньги. Чем больше будет финансирование, тем больше ты сможешь делать: оно влияет и на количество, и на качество оборудования. Больше вложишь — больше получишь. По моим оценкам, есть перспективы, что в нашу сферу будут направлять больше финансов. Не зря же 2021 год назвали годом науки.

— Посоветовал бы ты остановиться на агроисследованиях тем, кто сейчас выбирает профессию?

Работа в этой сфере очень многогранна, каждый найдет что-то для себя. Если вы технарь — можете заниматься разработкой сельскохозяйственной техники, если биолог — можете работать в поле, а если у вас аналитический склад ума — то вам дорога в науку.

Если кажется, что в агрономии ничего не добьешься, что это скучно, то могу сказать точно: это неправда. Все зависит от человека: если тебе нравится твое дело, дальше будет только лучше.

Проверьте, что вы узнали:

Time is Up!

Редактор: Жанна Нейгебауэр

Хотите задавать вопросы героям материалов «Амбиверта»? Станьте одним из наших подписчиков на сервисе «Бусти» (российский аналог Патреона). 

Мы благодарим наших подписчиков, благодаря которым мы смогли выпустить этот материал:

• Антон Селезнев
• Иван Китов

Стать нашим подписчиком можно по ссылке.

Возможно, вас еще заинтересует: