Играл со «Свиданием», «Дайте танк (!)» и Найком Борзовым. Антон Макаров и его музыка

Выступление в шаурмичной, тусовки с солистом The Stranglers и бородатые айтишники на концерте Radiohead

Антон Макаров. Фото: instagram.com/anton.mkrv

Музыкант Антон Макаров играл с группами «Свидание» и «Дайте танк (!)», выступал с Найком Борзовым и Олегом Гаркушей из «АукцЫона», а еще пил пиво с солистом The Stranglers и по приколу звонил Юрию Лозе в два часа ночи. Антон рассказал нам о своей музыке и проекте «Диктофон», концертах в Европе и разнице между тикток-блогерами и рок-группой Grateful Dead. 


Начало карьеры, первый фестиваль и европейская публика

Как музыка появилась в твоей жизни?

— Музыка появилась в жизни, как и у всех она появляется. Звучало радио, музыкальные каналы, саундтреки кинофильмов и видеоигр, что-то ребята слушали в школе. Мои родители включали в машине определенные радиостанции, и там тоже играла какая-то музыка. Причем в пять лет я слушал Найка Борзова и Underwood, а сейчас я с ними же и работаю.

Я не ходил в музыкальную школу, не учился петь. Просто появились гитара, клавишные, написание песен. Все это как-то срезонировало со мной, и я ушел в эту творческую среду. Не могу сказать, что точно связал свою жизнь с музыкой, я особо никогда не занимался чем-то другим, поэтому эта нить может оборваться, я этого не знаю, и никто не знает.

Антон Макаров. Фото: instagram.com/anton.mkrv

А петь я начал в караоке: были DVD-плееры, в которые можно было подключить аппаратуру, и я помню, как мне нравилось это ощущение, стоять с микрофоном, чувствовать себя как будто на сцене. Можно считать, что караоке и было моей вокальной школой.

— В одном интервью ты говорил, что первое твое серьезное выступление случилось, когда тебе было 13 лет. Как это было

Я написал письмо организатору фестиваля, что поспорил с мамой на 500 рублей, если меня возьмут выступать. И через какое-то время мне ответили: «чувак, ты выиграл 500 рублей, мы тебя берем». Из родного Жуковского я приехал в Питер на этот фестиваль, он был посвящен Джиму Моррисону. И мы приехали с родителями, я выступил. Дальше уже катался играл один, без мамы и папы.

Точно помню, что было волнительно. Но на самом деле ничего не меняется — всегда волнительна ситуация, когда ты один приковываешь внимание почти всех людей вокруг. Это испытывает любой человек в любом возрасте. И мои чувства с 13 лет почти не изменились до сих пор, на сцене ощущаю себя примерно, как тогда.

— Расскажи про Европу, с чего начались твои выступления там? 

Первый концерт в Европе я дал в 16 лет в Риге, потому что у меня там жил друг Саша Сугак, он организовал первый европейский концерт. Потом Саша переехал в Копенгаген и организовывал нам концерты в Дании и Швеции.

И я просто много путешествовал с культурологическими целями, познавал мир, языки, себя. Почти всегда брал с собой гитару, чтобы не терять навыки, выходил на улицу, посещал джаз джемы и опен эйр. 

Первые поездки в Европу научили меня такой классной штуке, как космополитизму в отношении восприятия мира.

Ты не видишь другую страну, как что-то необычное, как другую планету, ты воспринимаешь это, как место просто на другой территории, с другой архитектурой, погодой и культурой. Но город остается городом, а люди людьми, и ты приезжаешь и разговариваешь на таком международном языке, как музыка. Страхи исчезают и мир воспринимается, как одно целое, и не переживаешь лететь в незнакомое место, где никого не знаешь, не боишься играть людям свои песни. Потому что музыка с тобой, и ты с музыкой.

— Как европейцы и туристы реагировали на твою музыку?

Было разное, туристы из Китая толпой стояли слушали, пьяные компании подходили, и полиция гоняла. Полицию вызывали, когда людям казалось, что я громко играю. На самом деле, русский парень, который играет свои песни на улицах Европы — не экзотика. Местным все равно — откуда ты и на каком язык поешь. Это скорее экзотика для моего города Жуковского, что я играю свою музыку в Европе.

— А было какое-нибудь необычное место, где ты выступал?

В шаурмичной в маленьком городе Резекне, в Латвии. Было очень мило: люди слушали музыку и ели шаурму, было три вертела с мясом. Недавно мне даже написал кто-то в фейсбук с того концерта с просьбой приехать еще в этот город.

— Публика в Германии, Швеции, Дании, это какая публика? Это русские эмигранты? Местные? 

В Германии были почти одни немцы. Я даже почувствовал себя героем детективного фильма про вторую мировую, потому что на концерт пришли такие женщины в боа, мужчины стояли в костюмах-тройках и я, такой русский грязный паренек. Я просто долго добирался до Дюссельдорфа, в котором выступал, встал в 6 утра и только к 7 вечера был на площадке, ехал на всех видах транспорта.

В Дании была разная публика, но много было русскоязычных ребят. Пришло человек 80, что не мало для концерта в другой стране. Они просили играть песни на русском языке, чего мы не ожидали. Пришлось менять сет-лист прям по ходу.

Саша Гагарин из «Сансары» недавно показывал видео, как он был на концерте Radiohead в Нью-Йорке. Он снял толпу, где стоит много пузатых мужичков, бородатых айтишников начала нулевых, для которых эта музыка может быть связана с меланхолией или с любовью. Я к тому, что они до сих пор ходят на концерты, и у нас такие люди тоже есть, и культура ходить на концерты в любом возрасте тоже есть, просто чуть меньше.

Мне кажется, что ты и есть отражение своей аудитории, если ты растешь и меняешься, то и она это делает. Тут уже не особо большая разница — Европа это или Россия.

Каверы, коллаборации и продюсирование

— А как ты познакомился с Дэном Ауэрбахом из The Black Keys и Хью Корнуэллом из The Stranglers? 

Я приехал на концерт The Black Keys в Берлине, дождался Дэна Ауэрбаха после концерта, мы с ним сфотографировались, немножко пообщались. У меня есть его автограф, но больше связи, к сожалению, не держали. Это были не отношения двух музыкантов, а больше музыканта и поклонника.

Автографы на дисках The Black Keys, которые Дэн Ауэрбах оставил Антону Макарову. Фото: instagram.com/anton.mkrv

С Хью Корнуэллом история уже интереснее. Я всегда любил и слушал группу The Stranglers, однажды по приколу записал кавера на музыку Хью Корнуэлла и отправил на закрытый британский фан-форум, ну и с моей стороны это была шутка, типа «фейл, посмотрите, повеселитесь», а в итоге Корнуэлл мне ответил. Ему понравилось, сказал, что если я буду на его концерте в Берлине, то он с удовольствием пообщается со мной. Мы действительно познакомились, сидели болтали в его гримерной, делились мыслями о музыке и не только. Это конечно было круто вот так посидеть, попить пива с легендой британского рока.

— А в России это возможно? Чтобы музыкант такого масштаба не просто сделал комплимент каверу, а еще и пригласил пообщаться, попить пива?

Мне кажется, да. Расскажу историю. Около года назад мы выпивали с друзьями, и в два часа ночи решили по приколу набирать номера менеджеров известных музыкантов. Мы нашли номер менеджера Юрия Лозы и позвонили. Сначала к телефону подошла какая-то девочка, и мы начали ей говорить, что хотим пригласить Юрия к нам на тусовку петь, прямо сейчас. Напоминаю, что мы просто были нетрезвые и это изначально был прикол. Эта девушка говорит, что она особо ничего не понимает и передает трубку самому Лозе. И в итоге я с ним разговорился, мы болтали почти полчаса обсуждали музыку, гитары и еще что-то. То есть это зависит от человека, в англоязычной среде также есть люди, музыканты, которые могут гнуть пальцы и говорить: «я не пойду с тобой пиво пить».

У меня также получилось с Найком Борзовым. Я всегда был его фанатом, все детство слушал музыку, считаю его большим талантом и работягой. Я просто написал ему на почту, которая указана на сайте, с предложением записать песню. Ответа никакого не получил, но потом я окольными магическими путями все-таки узнал его номер телефона. Мы созвонились, и он согласился. Потом мы сыграли вместе. Оказалось — проблемы нет, если есть интересная движуха. Если музыкант обращается к музыканту, то музыка — это разговор на равных.

Ты спродюсировал альбом Олега Гаркуши, участника группы «АукцЫон». Как он нашел тебя?

Гаркуша приятный и талантливый человек. Таких людей мало, один на миллион. Мы познакомились с ним, когда мои друзья помогали сделать ему арт-центр «Гаркундель». Они связали нас, я предложил записать альбом. Вскоре приехал к Олегу, мы записали его вокальные партии и представили это, как альбом «23». Потом сходили на квартирник к Маргулису (бывшему участнику группы «Машина времени» — Прим. ред.), где сыграли это вживую, и выступили на Вечернем Урганте с синглом «Изменилось», к 60-летию Гаркуши.

Сейчас ты работаешь с кем-нибудь?

Я позанимался немного песнями Найка Борзова, работаю над следующими релизами Мика Вино (Мика Винокуров, инди-музыкант — Прим. ред.). Как участник группы «Свидание» занимаюсь аранжировкой, пишу следующий альбом проекта «Диктофон». Буквально недавно вышел альбом группы Сансара «Станция “Отдых”» и еще пару проектов, о которых я пока не совсем могу говорить. 

—  А как началась работа с группой «Свидание»? 

Мы начали следить друг за другом с 2018 года. Мы примерно в одно время начали выпускать свои релизы, они на русском языке, я на английском, и в один момент фронтмен Андрей Зеберти предложил мне присоединиться к ним на клавишах и стать пятым участником, я согласился. «Свидание» — очень хороший прототип западной группы, они все очень работящие ребята, что очень срезонировало со мной. Они, можно сказать, пример, как должна работать хорошая, независимая, качественная музыкальная группа.

Группа «Свидание» вместе с Антоном Макаровым. Фото: instagram.com/anton.mkrv/

—  Также ты выступал с «Дайте танк (!)», расскажи, как ты познакомился с ребятами?

С Димой Мозжухиным мы знакомы с 2013 года, все время следили за творчеством друг друга, пытались даже что-то делать. В итоге Дима тоже позвал меня играть на клавишах, они меняли барабанщика и уделили время построению ритм секции. Вот сейчас играем вместе, я очень рад, если мои руки могут музыкально помочь ребятам.

Антон Макаров на концерте «Дайте Танк (!)». Фото: vk.com/anton.mkrv

Современная музыка, сольные проекты и ковид

— Если смотреть на количество прослушиваний новых песен тиктокеров и сравнивать с прослушиваниями музыкантов, которые начинали свой путь с улиц, баров и караоке, то появляется ощущение, что спрос на музыку сильно изменился. Что ты об этом думаешь?

Может быть, спрос на мою музыку меньше, чем на песни тиктокеров, но сама потребность для художника очень относительная. Есть пример с группой Grateful Dead — это американская рок-группа 60-х годов, у которой была небольшая фан-база. Однако поклонники были очень активными: покупали мерч, ходили на концерты, ездили за группой по городам, это был отдельный микромир. Я вообще недавно где-то прочитал, что наше будущее стоит за вот такими микромирами, которые творческие люди создают вокруг себя. То есть если ты имеешь аудиторию даже в 10 человек, и они искренне поддерживают тебя, то ты не менее талантлив, чем тот, у кого сотни тысяч прослушиваний.

Я никак не отношусь к тиктокерам с многомиллионными зарплатами, потому что это их среда, они делают другое и занимаются бизнесом. Это направлено на досуговое развлечение и не особо касается музыки, на мой взгляд.

— Помимо артиста ты еще музыкальный продюсер. Почему люди приходят со своими проектами к тебе? 

Не знаю, почему люди приходят ко мне. Каждый раз, когда мне отправляют микс на сведение или еще что-то, я предупреждаю, что делаю в наваристом жирном стиле, за компьютером на колонках от музыкального центра, до сих пор. Кого-то это смущает, кого-то нет.

Когда я начинал заниматься музыкой, никто не мог помочь мне в том, чтобы мои песни звучали так, как я хотел — культура музыкального продюсирования была довольно низкой. Я начал записывать, сам копаться в этих программах, звуках и аранжировках. Мой опыт может помочь другим людям.

Ты ведешь свой сольный проект «Диктофон». Как он появился?

— «Диктофон» — это проект про любовь и про межчеловеческие экзистенциальные проблемы. А название такое, потому что диктофон — как личный дневник для музыкантов, как заметки в айфоне, куда помещаешь мысли и переживания. Проект в кинематографической, черно-белой эстетике просто открывает этот личный дневник напоказ, со всеми самыми страшными и странными мыслями, о которых человек не говорит в обществе, но может написать для себя. Это резонирует со мной, поэтому и такой проект.

Еще у тебя совсем недавно вышел альбом «Хотелось». Чем ты вдохновлялся, о чем этот альбом?

В альбоме есть песни, под которые можно раскинуть руки, под которые можно потанцевать, под которые можно подумать о ужасе насилия. К примеру, послушайте песни «Хуже некуда» и «Убери свои руки прочь» — это музыка про растление несовершеннолетней девочки и насилие. 

Афиша концерта группы Антона Макарова «Диктофон». Фото: instagram.com/anton.mkrv/

Я беру прямые ритмы, обычные аранжировки и стараюсь простыми словами сказать что-то сложное. И если это как-то воздействует на человека, дает пищу для размышлений, меняет его, укутывает, как плед, или дает силы что-то делать, то вот это и есть цель музыки. На фоне этого все другие цели, касательно сборов, стримов и общего достатка меркнут, я не ради этого создаю музыку.

— Ковид как-то повлиял на твое творчество?

Прекрасно повлиял. Во время карантина я осознал много вещей. Это стало маленькой смертью для меня и дало понять: то, что я делал до ковида, закончилось и осталось там, пришло время идти дальше. Понятно, что индустриально мы все потерпели убытки, изменились планы, даты концертов и поездок, поменялись графики, цифры. А человечески этот карантин был очень важной штукой, чтобы посмотреть внутрь себя и сделать выводы. Для меня он раскрыл многие вещи, которые нужно было преодолевать и двигаться дальше.

А что для тебя музыка в трех словах?

Страдание, труд, счастье.

Редактор: Алексей Иванов

Проверьте, что вы узнали:

Как можно выступить на музыкальном фестивале, если тебя не приглашали?
Почему в Европе нормально относятся к уличным музыкантам из России?
Солистом какой группы был Хью Корнуэлл?
Чему нас учит история группы Grateful Dead?
Как лучше знакомиться с известными музыкантами и общаться с ними на равных?

Возможно, вас еще заинтересует: